О стилистической дисгармонии - 2. Про мамское и матерное

Траур по погибшему зонтику несколько отвлек меня от развития темы про стилистические несоответствия, но я – хозяин своему слову (хочу - дам, хочу - заберу - шутка) - и вчера поздно вечером я-таки дописала продолжение. Как и обещала – про маму. 

Мама у меня, напомню, кандидат наук. Доцент. Математику преподавала всю жизнь. И как преподавала – у меня до сих пор таблица умножения от зубов отскакивает, хотя я уж который десяток лет гуманитарий. Так вот. Мама интеллигент в первом поколении. В свое время она после семилетки получила рекомендацию в педучилище, но тут нарисовалась проблема, точнее, сразу две. Во-первых, возраст – мама была вундеркиндом и семь классов закончила за 5 лет, то есть – ей еще не было и 13-ти. Во-вторых, мой непрошибаемо-наивный дед в свое время неосмотрительно поверил в НЭП и решил разбогатеть. Добрые люди порекомендовали ему, как знаменитому отцу Фёдору, разводить кроликов. Кролики предсказуемо передохли, обогатиться дед не успел, зато успел попасться на глаза фининспекции в качестве нэпмана и на долгие годы попасть в "лишенцы". Кто в теме, тот знает, а романтичной молодежи 80-х – 90-х годов рождения, грезящей о прекрасной и справедливой стране Эсэсэсэрии, рекомендую заглянуть во всеведущий Гугль и узнать, например, что "детям "лишенцев" было крайне затруднительно получить образование выше начального". Об этом и сообщил директору школы суровый инспектор районо, справедливо добавив, что довольно и того, что великодушная власть допустила неблагонадежную ученицу до семилетки. Но тут вмешалась мамина учительница математики и умолила его хоть взглянуть на малолетнюю классовую вражину. Вражина, росточком максимум с восьмилетнего ребенка, носилась в это время босиком (в конце марта) по школьному двору и одета была в отборные лохмотья, выделявшиеся своей живописностью даже в то неприхотливое время. Разгневавшийся инспектор решил нанести визит нерадивым родителям, чтобы сделать им внушение за то, что плохо следят за дочкой, но внушения не получилось, ибо дома у социально неблизких он застал безукоризненную нищету, которой не то что мыши, а даже тараканы брезговали. И дрогнул инспектор, пошел на должностное преступление, приписал маме правильное классовое происхождение и в неполных 13 лет вундеркинд-недомерок к следующему учебному году попал в педучилище в райцентре. Имени-фамилии инспектора мама, к сожалению, не запомнила, но будем надеяться, что судьба была к его доброй душе милосерднее, чем ко многим прочим, ибо на дворе стоял 1935 год и 37-й был не за горами …

А мама в педучилище, получив персональную койку у печки в комнате на 16 человек, стипендию в 20 рублей и почти дармовой хлеб с кипяточком в столовой, в благодарность немедленно начала отлично учиться и читать запоем все, что под руку попадется. Так вот и попалась ей под руку книжка, где было волшебно звучащее слово «импонирует». Название и сюжет книжки забылись прочно, а слово осталось. Ибо очаровало, загипнотизировало и врезалось в память навеки. Заимпонировало, одним словом. С тех пор маме ничего никогда не нравится – только импонирует (или не). Неважно, что или кто – невеста для сына, погода в августе, новое пальто или старые тапочки. Меня это в пору строгой к старшему поколению юности натюрель бесило: фи, маман, какой у вас дурной скус! Потом как-то отпустило. А нынче я и внимания не обращаю - ну, подумаешь, хумус, к примеру, маме импонирует  –  так куплю я ей хумуса! При этом если кто думает, что моя мама страдает низкопоклонством перед Западом – так три раза: Ха! То есть, абсолютно наоборот. Большинство иностранных слов ей не нра…, то есть, конечно же, НЕ ИМПОНИРУЕТ в принципе. Её, например, в 70-е годы дико раздражало быстро вошедшее в обиход невинное (и короткое) слово «слайд». Она так и говорила, что это, мол, за «слайды» заграничные какие-то выдумали! Когда давным-давно есть простое русское слово (догадались какое?) – ДИАПОЗИТИВ! 

А еще моей маме в те времена, когда она еще не жила у меня и не дружила со стариной Альцхаймером, просто жутко ИМПОНИРОВАЛА служба безопасности в аэропорту Бен-Гурион. Вот почитайте отзывы туристов об Израиле – много ли вы там найдете добрых слов о наших доблестных секьюрити? А почему? Потому что они – секьюрити - все силы потратили на то, чтобы ИМПОНИРОВАТЬ моей маме – на всех остальных их просто не хватает. Во-первых, мама всегда ненавидела опоздания. Она даже к поезду приезжала всегда минимум за полтора часа до отправления. И если сказано, что в аэропорт надо приезжать часа за два-три, то мама приедет за четыре. Или за пять. Поэтому в очереди она всегда первая. И времени у нее навалом. И то, что для других – нудная формальность, для нее – очередной экшн, встреча с интересным человеком и увлекательная беседа. И секьюрити долго платили ей полной взаимностью. Не знаю почему, но их беседа всегда выходила за рамки опостылевшего: «Это ваши вещи? Вы сами паковали чемодан? … и т. д.» Ее спрашивали о знакомых в Израиле (а их вагон). О детях (это я) и внуках-правнуках (их много). Ну, скажите, что может быть для любящей матери-бабушки-прабабушки-педагога приятнее? Одна неосторожная девушка зачем-то спросила ее об истекших еврейских праздниках (мама провела у нас Пурим-Песах-Йом Ацмаут) – ох, как она горько об этом пожалела! Остановить маму удалось только минут через сорок – на подробностях пасхального седера. А еще у нее несколько раз просили открыть чемодан для личного досмотра – соль и грязь Мертвого моря на просвет выглядели подозрительно – так мама отнеслась к этому, как к дополнительному знаку внимания и лишнему поводу пообщаться. Поэтому, когда в два ее последних визита чемодан не досматривали, мама была слегка разочарована и даже попыталась попенять милой девушке на недостаток бдительности. Но не вышло, потому что девушка, к счастью, (для нее же) не понимала по-русски. А то как-то раз, в те давние времена, когда не было еще специальных экранов с текстом на каком хошь языке, девица-проверяльщица не захотела общаться с мамой через переводчика (меня). Я ведь родственница, заинтересованное лицо – иди знай, чего я там наперевожу! Вызвали строгого юношу, знающего (якобы!) русский язык. Он начал с вопроса: «Это ТВОЯ вещи?» И тут же получил по мозгам, за незнание падежей и обращение на «ты». Через полчаса мы знали о юноше все – откуда и когда он приехал, где работают мама-папа, когда умерла бабушка, которая одна и учила его русскому, где он учится, сколько зарабатывает, есть ли у него девушка (а то у меня тут внучка младшая… учится на юридическом… и вообще красавица…) Потом он под мамину диктовку повторял по складам: «ВА-ШИ ли это ве-щи? Са-ми ли ВЫ па-ко-ва-ли че-мо-дан?» Правда, мы чуть не опоздали на самолет, но, по-моему, с тех пор информация о маме хранилась в анналах Бен-Гуриона. Потому что больше нам русскоязычных юношей не подсовывали, полностью доверяя моим переводческим способностям.

И, чтоб два раз не вставать – о маме и матерных словах. Провинциальное педучилище, а затем и пединститут, при всех их достоинствах – это все-таки не монастырская школа и не институт благородных девиц. Затем к ним добавились четыре года на фронте и лет шесть работы в школе рабочей молодежи, что как можно догадаться, очень способствовало обогащению словарного запаса. При этом мама матерных слов произнести толком никогда не могла. Ну плохо они произносились – даже если иногда и хотелось. А когда, вы спросите, хотелось? Ну, допустим, нужно рассказать какую-нибудь семейную байку, из которой, как из песни, слова не выкинешь. Особенно матерного. Мама очень любила, например, рассказывать про свою внучатую племянницу. Начиналось обычно с того, что вот, дескать, Любочку грудью кормили до двух с половиной лет! Как положено! Не то что некоторые! – и суровый взгляд в мою сторону – хотя мои недокормленные дочери благополучно выросли-выучились-повыходили-замуж-нарожали-собственных-детей – и не помнят, хоть убей, чем их там в младенчестве кормили-не кормили… Но бабушка помнит! Потом суровый взгляд как-то сам собой рассасывается, потому что рассказ, в общем-то, о том, что здоровая, с полным ртом зубов, девица, которая просится на горшок и выговаривает букву «р», но в то же время басом требует сисю – это уже, в некотором роде, нонсенс и проблема. Поэтому девицу на лето командируют в райцентр к родителям мужа, в свой домик с садом-огородом, поближе к природе и подальше от сиси. Бабушка-дедушка – очень милые и где-то даже душевно тонкие люди. И басовитую внучку готовы холить-лелеять. Дедушка, правда, слегка пьющий. А бабушка слегка матерится. Не всегда, а только, когда дедушка выпимши. Но так как дедушка слегка практически всегда, то сами понимаете. А внучка очень способная, очень. Русскую речь запоминает целыми блоками – будь то хоть «Дядя Стёпа», хоть отчетный доклад Генсека, хоть сами догадайтесь, что. Поэтому родители (внучкины) сильно просят бабушку немножко сдерживаться. (Дедушку не просят ни о чем – они реалисты). И бабушка честно сдерживается. Целое лето. Иногда только, когда совсем невмоготу – позволяет себе вполголоса одно-единственное «выражение» в дедову сторону: «Тьфу, б**дь худая!». А внучке что – внучка в полном порядке. Молоко из-под козы, яйца из-под курицы, овощи с грядки, малина с куста, свежий воздух, цыплята-гусята и никакого телевизора! И бонусом, многодетная кошка Матрёшка и добрый блохастый Бобик, которого можно за хвост таскать. Поэтому к концу лета родители получают крепенького, румяного, загорелого и довольного жизнью ребенка. Изрядно, правда, чумазого и слегка одичавшего, зато - за все лето ни разу не чихнувшего! Но! Вопреки распространенному убеждению о краткости девичьей памяти, девица ничего не забыла! Помнит прекрасно и маму, и мамину сисю. И немедленно начинает не просить, а требовать окрепшим баском. Доводы типа «Любочка уже большая» не канают. Исчерпав аргументы, мама решается на крайний шаг – наглядно показать, что в сисе-то, того – пусто. Дитя пробует. Убеждается. Крайне разочаровывается. И произносит с отвращением: «Тьфу, …!». …надеюсь, все догадались?
Так вот, почему, вы думаете, я слово на букву «б» пишу через две звездочки? Не потому, что я так нежно воспитана (хотя есть немножко), а потому что моя мама, рассказывая эту историю (и некоторые другие), именно так его и произносила! Нет, не подумайте, она эти две буквы не глотала, она в целом выговаривала все слово совершенно отчетливо, но как-то при этом давала понять, что лично ей это глубоко чуждо. НЕ ИМПОНИРУЕТ!